Иерусалим и его обитатели. Иерусалимские прогулки - Лев Виленский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сегодня почти все израильтяне достаточно хорошо осведомлены об этой декларации ООН, но очень мало кто знаком со скромным зданием в стиле баухауз на улице Берлин 30 в Иерусалиме, где, де-факто, решился вопрос о воссоздании Еврейского государства. Это здание опустело после 1947 года, а после Войны за Независимость в него заселили еврейские семьи изгнанных из Еврейского Квартала Старого Города. В то время «Бейт-Кадима» стоял особняком – недалеко от квартала Рехавия, и к нему даже не вела мощенная дорога. Улицу замостили лишь в 50-ых годах. На снимках того времени недалеко от стоящего особняком здания можно разглядеть «коробочку для пилюль» – цилиндрическую сторожевую дозорную башню, на которой находились наблюдавшие за границей солдаты. Граница проходила тогда совсем недалеко. «Коробочка для пилюль» тоже сохранилась, только сегодня вокруг нее разбили сквер, и в нем играют местные детишки, уже третье поколение, родившееся в Иерусалиме обновленном, столице Государства Израиль.
Вилла Леи и одноглазый генерал
Сегодня мало кто из иерусалимцев вспомнит имя Насим Абакриус Бея. А ведь в 20-ых и 30-ых годах прошлого века это имя было на устах любого гражданина, мало-мальски читавшего газеты и увлекавшегося колонкой уголовной хроники.
Адвокатская контора Насим-бея бралась за самые трудные дела, заведомо проигрышные, запутанные, дурно пахнущие, безнадежные. И Насим-бей, адвокат, которого называли «великим», выигрывал почти любое дело. Он брал бешеные гонорары, но они оправдывались до последнего грошика – адвоката его уровня в тогдашней подмандатной Палестине, этой странной английской колонии на Земле Израиля, было не сыскать.
Родился Насим Абакриус в Египте, в Каире, в семье православного араба в 1877 году. Богатые родители послали своего отпрыска изучать юриспруденцию в Париж, откуда молодой адвокат, вернувшись в Египет, сразу направился в Хартум, где начал свою практику с должности окружного судьи. Его талант, красноречие и потрясающее, воистину гипнотическое воздействие на окружающих, вскоре привлекли внимание вышестоящих инстанций в Каире. Настолько, что Насиму был вручен почетный титул «Бей» из рук самого египетского короля Фуада I.
В 1919 году, когда Иерусалим и Земля Израиля превратились из части турецкой провинции Аль-Шам в английскую подмандатную Палестину, в относительно малонаселенную страну хлынул поток арабских переселенцев. Англичане славились на весь мир тем, что являлись наиболее цивилизованным и организованным народом, правившим своими подмандатными территориями мягко и не угнетавшим туземное население. Относительно, конечно. Но главное – там, где будет жить белый английский джентльмен всегда будет черная работа для его слуг. Именно этой черной работой были готовы заниматься многочисленные арабские кланы, перекочевавшие и осевшие в Палестине. И не только черной работы искали арабы. Превратившаяся в центр европейской цивилизации, Палестина нуждалась и в квалифицированных врачах, адвокатах, учителях. Насим Абакриус Бей переезжает в этом, ставшим переломным в его судьбе, году в Иерусалим, где открывает частную практику.
Вот как отзывался о нем доктор Давид Гойтейн, судья в Верховном Суде Израиля и первый посол страны в ЮАР.
«Это был адвокат от макушки до пят, возвышавшийся надо всеми адвокатами страны Израиля… Уголовные дела, которые он вел, он заканчивал победой – намного чаще, чем любой из его коллег. Он помогал евреям и арабам, не различая национальностей. Его любили судьи, и самым большим его достоинством было умение убедить их в своей несомненной правоте» (перевод автора).
Что ж, Насим Абакриус Бей стал, как говорят сегодня, «обреченным на успех». Если бы на его жизненном пути не встретилась – как это бывает в дешевой мелодраме – женщина.
Звали ее Лея Таненбойм, ее родители – ортодоксальные евреи, одна из известнейших семей города. Они полюбили друг-друга. Точнее, мы не знаем, любила ли Лея Насима. А вот он, 47 летний, влюбился в юную девушку 17 лет совершенно как мальчишка. Он, чье имя заставляло поднять голову безнадежно запутавшемуся подсудимого, кому внимали судьи всей страны, увез Лею в Каир, где они поженились. А потом любящий и нежный Бей построил для своей красивой молодой жены дворец. Самый настоящий дворец. На улице Бен-Маймон в престижном иерусалимском квартале Рехавия выросла двухэтажная массивная постройка в модном тогда стиле «баухауз» облицованная красным известняком, с воротами в стиле ар-деко, с тенистым садом. Высеченная в камне надпись на доме (готическим шрифтом – аллюзия на массивные в германском стиле иерусалимские дома темплеров) гласила:
«VILLA LEA»
На то время дом на улице Бен Маймон являлся один из самых больших и роскошных домов города. Адвокат ничего не жалел для своей молоденькой женушки. Нанял ей слуг, служанок, садовников и поваров. Открыл для нее свои карманы, и та черпала оттуда деньги, делала долги, жила широко и весело. Настолько весело, что через год после того, как роскошная вилла стала принадлежать ей, в 1935 году сбежала от мужа с любовником (английским офицером) – в Александрию.
Мы можем только вообразить себе горе адвоката. Фактически он оказался не только обманут, но и ограблен. Сбежавшая супруга оставила ему свои огромные долги, и красивый красный дом на улице Бен-Маймон сдали в аренду. Первым его жильцом оказался никто иной как эфиопский император Хайле Селассие, бежавший из оккупированной итальянцами Эфиопии.
Доска с надписью на фронтоне Виллы Леа
В 1945 году безутешный Насим Абакариус Бей развелся с Леей. К этому времени он превратился в тень самого себя. Не работал. Жил в бедности. Через год его не стало.
После Войны за Независимость, улица Бен-Маймон оказалась в израильской части Иерусалима, причем у здания не было хозяина. Именно тогда его занял генерал Моше Даян, на то время командующий иерусалимским военным округом. О своем проживании в «Вилле Лея» дочь генерала Даяна, Яэль, писала:
«Первые дни нашей жизни в этом доме я не могла поверить своим глазам. Этот дом стал для меня дворцом, сошедшим со страниц романов, дворец розового камня, вилла князя из Санкт-Петербурга или какой-нибудь заколдованный замок из сказки. Каждая комната имела свой собственный цвет, и мы пересчитывали их не переставая. Там была зеленая комната, розовая комната, ванная комната, выложенная голубоватым кафелем – под цвет соседней голубой спальни и две огромные комнаты для гостей. А еще там были роскошные окна, выступающие из стены, полуподвальный этаж с гигантской кухней и двумя дополнительными комнатами. Длинные коридоры и балконы, сад, окруженный стенам и в нем колодец, окруженный плодовыми деревьями»
Яэль Даян, «Мой отец и его дочь». (перевод мой – Л.В.)
Действительно, для привыкшего к маленьким спартанским квартиркам, крашеным известью, израильтян Вилла Лея казалась сказочным дворцом. Вместе с тем, таких вилл и дворцов в тогдашнем Иерусалиме было не мало. И далеко не всем повезло сохранить свою архитектурную целостность. Во многих из них появлялись уродливые перегородки и пристройки из жести, в которых ютились семьи репатриантов и изгнанные из еврейского квартала Старого Города евреи. Сегодня эти «вороньи слободки» уже почти не видны в городском пейзаже, и виллам и дворцам Города придан их старый благородный вид.
В 1950 году на огромном балконе «Виллы Лея» произошла свадебная церемония молодого Эзера Вайцмана, племянник Хаима Вайцмана. Его молодая жена Реума была сестрой жены Моше Даяна, Рут. Племянник президента после этого сделает большую политическую и военную карьеры – станет командующим ВВС, министром науки, министром транспорта, министром безопасности и – как венец его карьерной лестницы – президентом Государства Израиль, как его дядя. Противоречивая и странная личность, о которой слагали легенды и рассказы.
В эти годы «Виллу Лея» в народе именовали «Дворцом Даяна».
А в 1952 году семью Даян «уплотнили». В Израиле того времени общественное мнение, основанное на всеобщей скромности, и социалистической реальности, привнесенной отцами-основателями государства, было весьма и весьма весомой силой. В «уплотненной» вилле появились три квартиры – одна оставалась за семьей Даян, во вторую заселяли кого-нибудь из министров правительства,
